В сегодняшнем микстейпе — все треки, в создании которых Дюша Михайлов принимал участие как композитор и автор текстов. Общался и подготовил материал Артур Чаритон.

Где ты родился? Я знаю, что родители у тебя оба — музыканты.

Да, родился в Ленинграде, на Васильевском острове, дедушка у меня оперный певец, бабушка преподаватель по роялю, мама и папа — дирижёры, воспитан я был на классике. В юности я очень полюбил "Ramones", а потом и независимую музыку, андеграунд, такие группы, как "The Cure", "Joy Division", "New Order", "Bauhaus", "Killing Joke" и вообще всю 4AD тему.

То есть я правильно понимаю, что в 8-9 классе ты уже любил "Ramones"?

Совершенно верно, на так называемом Толчке (точка встречи меломанов между метро "Автово" и "Московская") я покупал в то время пластинки и плёнки, там была определённая туса.

В какой момент ты понял, что хочешь играть на гитаре как на основном инструменте?

В 13-14 лет у меня появился интерес к гитаре, до этого я играл дома на рояле, мне сами по себе струнные очень нравились всегда, и я начал всё серьезнее и серьезнее ей заниматься. Родители меня отправили в музыкальную школу, но мне там не нравилось, потому что бабушка преподавала мне дома гораздо интереснее, у меня не было надобности её оканчивать. По гитаре в итоге я окончил джазовую школу, но это было больше как самоутверждение, образование родителей я оцениваю всё равно гораздо выше.

Правильно ли я понимаю, что после переезда с родителями на проспект Космонавтов ты познакомился со всеми интересными ребятами в округе?

Правильно, но было несколько сложнее. С ребятами я стал знакомиться, когда жил на улице Типанова. А напротив моего дома жил Андрей "Свинья" Панов, кстати, у него дома я познакомился с Рикошетом. Лёша Рыбин учился на класс старше, и потихонечку мы все вместе затусили. Позже Лёша играл в моей группе "Пилигрим", мы играли, скорее, прогрессивный рок, переход от "харда" к некоторым интересным новым решениям.

Расскажи про группу "Палата №6" и твою группу "КСК", может быть, остались какие-то записи?

"Палата" – это коллектив Максима Пашкова, Витя Цой там на бас-гитаре играл. У меня уже в то время была ноу-вейв команда "КСК", мы давали концерты. С записями было очень сложно, можно сказать, что практически невозможно, на нас прессинг был со всех сторон, мы были нелицеприятны абсолютно всем официальным течениям. Песня "Бляха-муха" перешла от группы "КСК" в "Объект насмешек" а также: "Ангел" и "Я один".

Расскажи по поводу инструментов и примочек-эффектов. И была ли у тебя ленинградская 12-струнка, как у всех в конце 70-х и начале 80-х?

Вопрос сложный, конечно, тогда были советские примочки "ЛЕЛЬ", но, например, "Chorus" и "Delay" нормальный найти было невозможно, поэтому, например, мой "Flanger" сделал один знакомый электронщик Женя. Эти ребята раньше вообще были в почёте, могли "раскасячить" схему оригинального "Electro Harmonix Deluxe Flanger" и сделать один в один такой же, вот таким флэнджером я и пользовался. С эффектами типа "Delay" было сложнее, потому что не было цифры, дилэй был только ленточный. Перегрузом "ЛЕЛевским" я тоже никогда не пользовался, потому что он очень шумит, я нашёл схему педали "BOSS", переработал её под себя и работал с ней. Двенадцатиструнка фабрики Луначарского у меня, как и у всех, тоже была, надо сказать, что действительно очень неплохой инструмент, если её доработать. Но как главный инструмент её использовать было нельзя, потому что работать нужно всё-таки на шести. Первым моим инструментом, на котором я учился, был японский стратокастер "Ibanez Challenger". Мне очень повезло, отец знакомого его привёз из Японии. В "Объекте" я играл на самопальном "телекастере", это был очень хороший инструмент. Мне удалось на чёрном рынке в то время для него купить большой двойной звукосниматель "DiMarzio", и звучал он как зверь. Все гитары "Musima" и остальные советские инструменты, кроме, пожалуй, Jolana Diamant, были "деревом".

История про звукосниматель мне напомнила историю "телекастера" Энди Саммерса.

Ну не только у него "хамбакер" так стоял. Это в принципе очень удобно, когда играешь соло и потом уходишь на задний план, можно справляться одним датчиком.

Расскажи про Цоя.

Больше всего из "КИНО" я общался с Гурьяновым, постоянно ездили друг к другу в гости, конечно же, вместе слушали современную музыку на тот момент, различный нью-вейв. К Вите ездил на Ветеранов тоже, он ко мне ездил на Космонавтов, с Марьяной общался тоже в то время. 

Я знаю, что Юра Каспарян ближе к концу 80-х продал один из двух чёрно-белых стратокастеров тебе. Расскажи как было дело, если не секрет.

"Стратокастер" так до сих пор у меня. Очень много я работал с ним в "Объекте" и с другими группами. История была такая, мы выступали на знаменитом фестивале в "Подольске", и кто-то из панков тупо сел на мой тот классный телекастер и переломал гриф. После приезда мы попросили у Вити купить чёрно-белый страт, а когда Юра Каспарян мне его продавал, то сказал: "Вот, в хорошие руки отдаю", так он до сих пор и у меня, в хороших руках. Деньги на стратокастер я взял из нашей общей копилки "Объекта". За сколько купил правда не помню, помню, что очень дорого, да и какая уже разница, советский рубль и российский это совершенно разные вещи.

В какой момент звучание группы "Объект насмешек" стало меняться от пост-панка в сторону панка и "харда"?

Дело в том, что изначально "Объект насмешек" это был состав группы "КСК", то есть: Рикошет, Женя Фёдоров, Саша Кондрашкин и я. Изначально мы хотели работать именно в инди-сторону, пускай даже с элементами панка и прогрессив-рока. Постепенно всё менялось, и проект перетек в хард-роковую и полностью панковскую сторону, альбом "Гласность" — тому пример. Естественно пошли внутренние конфликты, плюс Рикошет очень ревностно относился к моим попыткам написания собственного материала. И чем дальше всё уходит в тяжелый звук, тем дальше я ухожу в свой инди-рок.

Ты согласен, что ту "Алису" и тот "Объект" это погубило?

В общем-то да. "Алиса" и "Объект" сделали поворот с такой андеграундной темы того времени (которую тяжело на самом деле назвать новой волной или пост-панком, это был просто другой взгляд и подход), на хард-рок как на наиболее убедительный инструмент влияния. Пашу Кондратенко и меня это ломало очень сильно.

Как ты познакомился с Пашей Кондратенко?

С Пашей я познакомился очень просто, мы вместе тусили на концертах, но близко не общались, хотя ездили в общие гастроли. В итоге один раз я ему звоню и говорю: "Паша, у меня есть материал. Не хочешь посмотреть?" — мы посмотрели материал и начали вместе работать. Так начался проект "COOL RAIN".

А как к вам примкнул Андрей Сигле?

Ему была интересна работа в этом направлении, он решил серьёзно подойти к этому процессу.

Почему альбом "Кровь и луна" не выстрелил?

Мне, как и Паше, тогда говорили мол что: "Вы опередили время на 15 лет, это сейчас никому не нужно, зачем ты, Андрей, смотришь в эту сторону, развалился Советский Союз, а вы всё свой пост-панк играете, кому это нужно" — и так далее. Эти слова действительно звучали, этот проект не рассматривался как исключительно студийный, у нас был продюсер, который потом уехал в Германию, начались тяжёлые смутные времена, выживание, переформатирование шоу-бизнеса, влезать в попсу совершенно не хотелось, но была и полная антиреакция со стороны коллег на этот альбом, в целом ряд факторов всё затормозили. Я записал несколько десятков кассет и раздал их друзьям, ездил на "Мелодию" в Москву, но там, как выяснилось, я до сих пор числился в чёрных списках по былой славе с группой "КСК", и они меня отбрили. Наши местные питерские тоже не захотели издавать, причем, казалось бы, в чём вопрос.

А в дальнейшем ты писал такие же классные песни в том же духе?

Да, писал. Этот материал у меня есть, мы тоже пытались его сделать с Пашей Кондратенко, прорабатывали аранжировки, но дальше не пошли.

А кем ты работал в 80-е?

Был рок-клуб с концертами "Объекта", с концертов можно было выживать, в перерывах я работал сторожем, ещё ездил с филармонией и "Ленконцертом" играть — так и крутился.

Я знаю, что ты очень дружил с Эдиком Нестеренко, расскажи.

Да, я с Эдиком очень дружил. Когда он сделал "Петлю Нестерова", для меня это был очень интересный взгляд и подход, он молодец. Раньше все группы рассматривались как родственные и неродственные — к примеру, "Младшие Братья" и "Петля" с "Кино" и "Играми" были родственные, потому что они не застаивались, менялись, смотрели вперёд. На тему "Странных игр" могу сказать, что это были свои "Madness", Витька, Гришка и другие музыканты молодцы.

Какой альбом "The Cure" ты услышал первым?

Это был "Seventeen seconds", я очень люблю "The Cure". Мне всегда нравился этот слегка такой воннегутовский образ, если вспомнить его героя, который проходит через все его произведения. Группа "The Cure" была со мной всё это время, так или иначе.

Как дальше у тебя складывалась жизнь в 90-е?

Я занимался чем угодно, было тяжело и весело. Записал несколько песен с одной командой из Бостона — "Yello Tango". Думал, что делать дальше с моим проектом "COOL RAIN", пошёл учиться и закончил Мат-мех, то есть в принципе я сейчас работаю как математик. По ночам, чтобы выживать, садился за руль своих жигулей и бомбил по городу, возил мажоров и уродов, чтобы утром доехать до университета.

Раз заговорили про 90-е, а когда ты видел Цоя последний раз?

Получилось очень странно и мистически. С Витей я встретился последний раз случайно на улице Марата. Я шёл к магазину, а Витя вышел со станции метро "Маяковская" и на Марата мы с ним столкнулись, хотя и не случайно, в общем. Он спросил по поводу "COOL RAIN", как мы его записали, пожелал, чтобы я побыстрее закончил альбом, сказал: "Притаскивай мастер, обдумаем, как выпустить альбом". Это был июль 1990 года, за месяц до гибели. Потом на своей убитой "шестёрке", я со своей тогдашней девушкой поехал на юга, там и узнал, что произошло очень неприятное трагичное событие.

Твоя роль в музыкальном плане группы "Объект Насмешек" огромна. Получаешь ли ты что-то сегодня с издания и переизданий альбомов группы?

Мой музыкальный вклад в группе составлял больше 50%, это правда. Права на группу "Объект насмешек" находятся в РАО, они знают обо мне, но за всю историю заплатили ноль рублей и ноль копеек. Конечно, это беспредел, я намереваюсь с этим бороться, их по-хорошему надо выпороть.

Есть что-то из Ленинграда образца 1988 года тебе не хватает в сегодняшнем Санкт-Петербурге?

Ну Питер сейчас и Ленинград тогда — это, конечно, два разных мира. Везде есть свои плюсы и минусы, смотря, какую сторону рассматривать. Если социальную сторону, то тогда было гораздо легче выжить, была определённая туса. С одной стороны, город стал более красивым, с другой стороны, он стал очень холодный и неправильный. Если раньше можно было найти реп. точку в центре города через знакомых, то теперь вместо точек сидят барыги, которые всё продают. Культура, конечно, деградирует, пришёл тяжёлый капиталистический сапог. С другой стороны, тогда можно было на раз-два попасть в ментовку, где тебя хорошо от****ят, если конечно вообще не убьют, советское время отличалось своими радостями и своими потерями, тут — кому что нравится. Мне не нравится ни то ни другое, что ребята со звериной улыбкой, что ребята в кожаных сапогах, всё-таки куда-то не туда мы всё время идем.

Спасибо тебе большое!

И тебе!

В этом микстейпе представлены все треки, в создании которых Дюша Михайлов принимал участие как композитор и автор текстов. Общался и подготовил материал Артур Чаритон.